Мама и моя бывшая свекровь дружат. Они познакомились, когда мы с Артёмом учились в школе. После школы наши с Тёмой дороги разошлись, а мамы стали только дружнее.

Мы с Артёмом вновь столкнулись у мамы на даче. Артём туда за своей мамой приезжал, мне тоже нужно было в город, домой. Он и меня забрал. Маму домой завёз, и мы с ним почти до утра на машине катались, разговаривали. Мы сошлись, мамы были в восторге. У меня были отличные отношения со свекровью, а моя мама гордилась зятем.

Не всё так радужно было в нашем браке. Артём оказался тем ещё сюрпризом: избалован, инфантилен, эгоистичен, у него всегда на первом месте он сам. Только полезло это всё тогда, когда я забеременела. Сын родился, Артём оказался не самым хорошим отцом. Прийти с работы, поздороваться с ребёнком, уткнуться в компьютер – вот и всё отцовское воспитание. Он умеет готовить, но не готовил.

Последние годы брака я часто слышала, что нужна ему только для воспитания сына, готовой еды, порядка в доме и кровати. Поговорить со мной не о чем – я скучная и ограниченная. Сходить со мной некуда – живот наела, ему стыдно. Живот наела – это Артём про мою прибавку в весе после родов. До рождения сына мой вес был 49, а после родов вес намертво встал на отметке 54 килограмма. Животик есть, но небольшой. Меня он не смущает.

Решение о разводе приняла после двух недель жизни в одиночку. Мамы, взяв с собой внука, уехали на юг на целый месяц. Артём попал в больницу, в урологическое отделение, его там продержали две недели. Эти две недели я жила одна. Было ощущение, словно всю жизнь жила в закрытой комнате, и вдруг окно нараспашку открылось. Дома чисто, никто не воротит нос от вчерашнего борща, никаких оскорблений и придирок.

Когда мужа выписали, первым делом он в своей обычной псевдосаркастической манере, которая на деле является просто потоком оскорблений, поинтересовался, чем таким важным я занималась дома, пока никого не было, раз даже пыль не удосужилась протереть. На небольшом слое пыли на полке стеллажа он написал “Рита – дура”. Рита – моё имя.

Я испытала колоссальное чувство дискомфорта. Не муж домой вернулся, а упырь. И давно уже не муж, а упырь.

– Давай разводиться? – неожиданно для самой себя спросила у Артёма.

Он подошёл к стеллажу, стёр слово “дура”, ниже приписал “ебан*тая” и ушёл в кровать. Я пошла собирать вещи. Ключ от квартиры мамы был, уехала туда.

Маме, разумеется, позвонила. Она заволновалась, предложила приехать. Про развод ей сказала, мама ответила, что раз я так решила, то она меня поддержит. Свекровь тоже сказала, что лезть не станет, мы люди взрослые, разберёмся.

Развод. Артём был на всё согласен. Квартиру мы поделили, продали. Сын со мной остался. Артём алименты платит, бывшая свекровь деньги на внука даёт и обижается, если отказываюсь. Мама всегда рядом, всегда поддержит.

Я ипотеку выплачиваю, сына воспитываю. У Артёма новая жена, к которой свекровь никак не может найти подход. Иногда вздыхает, что жаль ей наш распавшийся брак, но тут же исправляется:

– Были причины, раз развелись. Извини. Не подумала.

С Артёмом отношения ни о чём. Он позволяет себе мат в мой адрес, оскорблений стало в десять раз больше, чем в браке, он меня не слушает и не слышит. При сыне вёдет себя прилично, и на том спасибо. Я рада, что мы развелись. Рада, что бывшая свекровь так и осталась близким человеком. Рада, что развод с Артёмом никак не сказался на дружбе мамы и свекрови. А остальное – либо дело наживное, либо плюнуть и растереть. Записано.